«Если с физическим лицом рано или поздно могут возникнуть подозрения, потому что операторы сами должны проверять, на действующий ли паспорт были куплены сим карты, либо вообще паспорт существует этот в природе. То, что касается юридических лиц, то одно юридическое лицо может купить огромное количество сим карт и зарегистрировать их, привязать их на фамилию директора. И вам для этого особо ничего не надо. То есть отследить, соответственно, и понять, действующая ли это организация, будет достаточно сложно. Потому что в момент регистрации она будет действующая, она будет бумажная фиктивная, при этом закон не нарушен, то есть организация действующая, директор, хоть и номинальный, действующий, и таким образом, на него можно повесить огромное количество сим карт».

«Для того чтобы успешно вести разведывательную деятельность необходимо сохранять анонимность, сохранять конспирацию. Для этого, конечно же, тех людей, которые готовятся к ведению разведки, обучают, инструктируют, рассказывают основы конспирации. Поэтому профессиональный разведчик может работать годами, десятилетиями. Здесь, как мы видим, была смешная ситуация, так или иначе он признался какому-то подставному человеку, соответственно, я так полагаю, это было все под запись, полагаю, что была сформирована определённая доказательная база, но само по себе признание не является доказательством факта преступления. Так или иначе, необходимо собрать доказательную базу. Если такая доказательная база есть, то, конечно же, с точки зрения права — это железобетонное доказательство. Если человек работает на спецслужбу другой страны, соответственно, он в глазах своей родной страны — предатель. Если человек работал 40 лет на спецслужбу другой страны, ну, замечательно, значит у вас такая контрразведка, значит, она не может выявлять таких агентов она не может пресечь их деятельность. То есть как мы видим, опять же основываясь на неких словах, 40 лет ему удавалось работать достаточно эффективно, но маленькая просечка позволила якобы им его изобличить».

«Сейчас противнику крайне важно добить россиян испугом. Самая главная задача теракта — испугать, показать, что власть бессильна, что она не способна защитить своих граждан. Сейчас мы видим продолжение этой акции в виде информационно-психологической операции. Мы видим, что есть некие лица, что есть оружие, что есть схрон, что есть деньги, уже готовы заплатить 750 тысяч. То есть сейчас пытаются в мозги граждан России загрузить информацию о том, что уже все готово и необходимо волноваться, и, даже если вы не согласны, вы уже обязаны волноваться».

!Многие, молодые люди в основном, видят, что те же преступления остаются безнаказанными, то есть большое количество жертв, сейчас у нас в стране большое количество потерпевших. Нет никаких задержаний, разоблачений и осуждений, то есть когда группировку какую-то осудили на много лет. Все видят, что преступление существует, а наказания нет. Поэтому у многих молодых людей в голове отложилось понятие, что это можно делать, тебя все равно не поймают. Поэтому в принципе, я полагаю, что это именно и мотивировало их создать организованную преступную группу. Причина того, что такие преступления тяжело раскрываются, стандартная — большое количество таких преступников находится сейчас на территории Украины, на территории сопредельных других стран, которые расположены вокруг России, где существует большое количество русскоговорящих. И, соответственно, мы не можем чувствовать акцент, мы думаем, что этот человек сидит где-то рядом, в соседнем доме, но на самом деле, этот человек может сидеть далеко-далеко за границей. Там, где есть хорошо говорящие люди на русском языке, оттуда в принципе можно и вести свою преступную деятельность. Но из-за того, что сейчас нет тесного сотрудничества в сфере противодействия киберпреступлениям, соответственно, нет обмена информацией по такого рода преступлениям. Этим и пользуются преступники, этим пользуются в том числе и хакеры, которые активно работают сейчас против наших граждан, такого рода телефонные преступники. То, что такая группа была задержана, замечательно, необходимо максимально предавать огласке то, что они будут наказаны, максимально показывать всем, доносить, чтобы они видели, что эти преступления не остаются безнаказанными».

«AirTag пользуются популярностью для слежки, то есть ими достаточно удобно и легко отслеживать цель. Поэтому рано или поздно такой иск должен был состояться. И сейчас как раз он показывает серьезные проблемы, и если исход дела будет положителен для тех, кто этот иск подал, то это будет определенный сигнал вообще для всего сообщества — и IT сообщества, и разработчиков — об использовании таких технологий в будущем. Потому что любая возможность, любые технологии дают благо, но также они несут определенные риски уязвимости, и, к сожалению, о них думают в последнюю очередь, когда речь идет о деньгах, о прибыли. Поэтому всем разработчикам необходимо понимать, что их приложение, их технические средства, девайсы также обладают определенного рода рисками и уязвимостями для их пользователей. И каждый пользователь, самое главное, должен понимать, что, покупая новый девайс для устройства, он также приобретает определенного рода уязвимости, которые могут нанести ущерб безопасности. Я думаю, что все действия, которые там будут в суде обсуждаться, и те решения, которые будут приняты, серьезно отразятся на компании и на их девайсах, устройствах».