«Мы работаем в области информационной безопасности, у нас ситуация немного другая. У нас очень мало специалистов уезжало за границу. С одной стороны, в нашей отрасли всегда были более патриотические настроения, чем в остальном IT-рынке. С другой стороны, у нас очень специфическая отрасль, и не всегда ребята могут себя найти за рубежом. Если говорить в целом про IT-рынок: если сотрудник — сильный разработчик, ему неважно, где он территориально работает, он будет заниматься тем же самым. Такого плана ребята уезжали два года назад, но то, что я вижу у коллег, — очень многие вернулись».

«Выявить эти звонки именно на уровне оператора связи более чем возможно. То есть очень быстро происходят звонки, с одного номера. Выявить можно, но я сомневаюсь, что такие базы вообще ведутся, потому что этим вопросом, на мой взгляд, никогда не занимались. И в целом сделать такую показательную порку для какой-то компании вполне возможно. Я, честно говоря, не слышал, чтобы кого-то за это наказывали».

«Сумма иска такая, что больше напоминает пиар-историю, потому что, если мы говорим о причиненном ущербе, в такую сумму редко когда что-то оценивают, суды редко удовлетворяют требования свыше десятков тысяч рублей. Такие примеры есть, но это очень редко происходит. Стороне истца очень нужно напрячься, для того чтобы доказать причинение ущерба, — например, какие-то письма от заказчиков, которые напишут, что, мол, мы хотели купить, но посмотрели ролик и не купили. То есть нанесен ущерб, должна быть прямая связь».

«Мы не знаем, как конкретно работает каждая социальная сеть или каждый сервис, но обычно они балансируют нагрузку между регионами. Если вы условно пользуетесь Telegram из России, вам, скорее всего, приходится взаимодействовать с сервисом на территории России, если вы работаете с Telegram на территории Японии, то с близким к Японии сервисом. Как только происходит разрыв соединения, то есть серверы между собой начинают плохо взаимодействовать, связь идет по более длинному маршруту. Когда таких, как вы, много, тогда и связь происходит медленнее, какой-то сервис может отказаться работать, потому что идет перегрузка по другому маршруту».

«У физических лиц в первую очередь воруют заемные средства. Много личных счетов, кабинетов, на которых денег нет. Злоумышленник получает доступ к личному кабинету, заходит, а денег мало. При этом, возможность выпустить кредитную карту или потребкредит есть. Соответственно, он похищает кредитные деньги. А для банка это большая разница на самом деле. Своровали деньги дебетовые, которые уже на карте находятся, либо кредитные, это существенная разница, как вы пониаете, потери совсем другие. Потому что клиент просто не будет платить по кредиту, и все. И да, есть такая тенденция - получить кредит с использованием мобильного приложения становится все проще, поэтому злоумышленники воруют кредитные деньги. Особо ничего не сделаешь. Защищаться от этого ровно точно так же, как защищать дебетовые деньги, которые уже есть на счетах клиентов. нужно предотвращать факт перевода денежных средств. Представьте, ы только что получили кредитные деньги и тут же их перевели куда-то. Это же странная операция. Системы мониторинга транзакций должны быть заточены на то, чтобы создать какую-то модель подтверждения, что например клиенту позвонят, уточнят, хотя бы позвонит робот,попросит какое-то смс ввести и так далее. То есть технология борьбы с этим точно такая же».