«Мария Гайдар — известная авантюристка, которая прославилась в Кировской области в основном тем, что участвовала в автокатастрофе, в ходе которой пострадал местный житель, и занималась какой-то абстрактной молодежной политикой, которая непонятно вообще сама по себе, что такое. В контексте Кировской области она непонятна была втройне. Я думаю, что поэтому, естественно, она — гастролерша, которая гастролирует, спекулируя на имени своего отца, которого она вообще не знала в своей жизни практически, и к которому она не имела, собственно говоря, почти никакого отношения. Как бы устраивает свою судьбу. Я не осуждаю ее совершенно. Есть женщины, которые собственно так и живут. Знаете ли, чтобы постоянно оставаться на плаву, они постоянно устраивают такого рода перформансы. Мария Гайдар — мастер перформансов. Понятно, что она — плохой министр и понятно, что она ничего не способна делать как какой-то руководитель и организатор, и Кировская область лучше многих об этом расскажет. Она приехала сюда, и стала просто продавать фамилию. Она не была сподвижницей отца, ее мать, как я понимаю, бросила ее отца достаточно рано. Она жила, по моему, за границей долгое время, мне так кажется, может, я ошибаюсь, может это неправильно пишут в Интернете. Но в целом, какое она отношение имеет к Егору Тимуровичу Гайдару? Да почти никакого. Но она делает карьеру свою на его имени, на его фамилии. И я думаю, что к ее отцу отношение будет независимо от Марии Гайдар. Это фигуры совершенно разной величины. Егор Гайдар, при всей критике его, все-таки, был человеком достаточно заметным, храбрым и был экономистом очень сильным. Враждебным большей части народа нашей страны, но экономистом. А она кто, что она сделала тут для людей? Кто она такая, чтобы носить эту фамилию?».

«Святейший Патриарх абсолютно прав, он описывает то, что на языке философии и социологии называется антропологическим кризисом. Концепция о человеке сильно изменилась. В современном западном сознании — условно назовем его неолиберальным — человек представляется просто социально-психологическим феноменом, то есть полностью зависящим от социальных обстоятельств и разного рода психических факторов — возникающих в нем фрустраций, комплексов и способов их преодоления. В современном мире, который представляет человека просто социально-психологическим феноменом, понятие греха исчезает как таковое, остается понятие социальной, поведенческой, политической этики. Но вот это личностное просто пропадает».

«Судьи во многом принимают решения, исходя из соображений не закона, а исходя из соображений некой конъюнктуры, просто подгоняя закон под конъюнктурный интерес. Поэтому если в каком-то регионе, например, в Чечне, глава региона критикует судей и вынуждает уйти в отставку, то это говорит только о том, что в этом регионе все в порядке, потому что во всех других регионах перед судьями просто заискивают или их прессуют, или подкупают. Кавказ ничем не отличается от России, кроме того, что там живут многие разные народы, и люди говорят на других языках. Коррупция, произвол, беззаконие идет по всей стране. Просто на Кавказе общество свободнее, и люди там жестче критикуют подобные явления, а в других регионах страны, как в рот воды набрали, сидят и молчат, и ждут, что сам все рассосется».

«Начнем с того, что в сознании большинства людей Дзержинский не негативный, а позитивный образ. Дзержинский не был коррупционером, Дзержинский занимался детьми. Дзержинский, во-первых, символ победы. Дзержинский — это человек, жизнь которого достаточно безупречна. Его нельзя обвинить в том, что он использовал служебное положение для личного обогащения. Или что-то еще такое. Фанатик идеи — да. Но в сознании большинства людей Дзержинский — безусловно, позитивный человек, позитивный образ. Поэтому Дзержинский — символ в каком-то смысле могущества государства. А памятник ему — воспоминания о тех временах, когда был Советский Союз, государство, с которым считались. И быть гражданином Советского Союза было достаточно почетно — по крайней мере, для большинства людей».

«Я не считаю, что Олег Сенцов является невинной овечкой. Он был активным деятелем Майдана и в контексте Украины вполне занимал сторону, которая призывала к расправе над Донбассом. Поэтому я рассматриваю Олега Сенцова в контексте гражданской войны как одну из сторон гражданской войны, которая просто совершила ошибку, поторопилась, так сказать. Но я за то, чтобы его освободили или, по крайней мере, обменяли на пленных, которые находятся в украинских застенках».