Иммануил Кант — тоже наш. Потому что трофей. Комментарий Георгия Бовта

Путин направил приветствие участникам Международного Кантовского конгресса в Калининграде. Политолог рассуждает о реакции канцлера Шольца на это и о большом споре о наследии философа

Президент России Владимир Путин направил приветствие участникам и гостям Международного Кантовского конгресса «Мировое понятие философии», который проходит в Калининграде и приурочен к 300-летию рождения Иммануила Канта.

Канцлер Германии Олаф Шольц явно приревновал Канта к Путину, использовав 300-летний юбилей философа, жившего в Восточной Пруссии, в качестве повода для критики России. «Для Канта ясно: тем, на кого нападают, разрешено защищаться», — заявил Шольц, ссылаясь на трактат «Вечный мир». По словам канцлера, согласно Канту, принудительный мирный договор, разрываемый агрессором при «первой благоприятной возможности», будет простым перемирием, а не миром, означающим прекращение всех военных действий. «Нам следует иметь в виду это, когда мы ищем пути выхода из войн нашего времени», — резюмировал он.

Чем хороши философские трактаты, написанные почти три века назад, так это тем, что их нынче никто не читал и можно в угоду текущей политики выдергивать любые цитаты.
Кстати, не припоминается, чтобы Владимир Путин когда-либо напрямую цитировал Канта, хотя в бесконечно политически далеком теперь 2013 году он предлагал сделать его символом Калининградской области. Он тогда тоже упомянул трактат «К вечному миру», отметив, что он стал «первой попыткой обоснования объединения Европы после Семилетней войны». Наверное, эта оценка значения написанного в 1795 году текста носит все же более общий характер, чем приведенная Шольцем цитата, относящаяся все же к частности.

Иммануил Кант, не доживший десять лет до Венского конгресса, который после наполеоновских войн впервые попытался создать единую систему международных отношений, в которой можно усмотреть и влияние кантовских мыслей, выступил провозвестником многих идей. Так, ключевой особенностью его учения о правовом государстве является то, что оно основано на идее категорического императива — следуя которому и личность, и государство самоограничивают себя для достижения всеобщего блага. По Канту личность и власть должны быть равноправными партнерами, заключившими договор о сотрудничестве и ответственности. Центральным субъектом учения Канта о правовом государстве является именно личность. По мнению философа, люди должны участвовать в установлении правопорядка посредством принятия конституции. Именно под влиянием Канта и других философов Просвещения конституционные идеи затем охватили весь мир.

Что касается трактата «К вечному миру», который структурно оформлен как договор между государствами-республиками, то, по сути, там можно усмотреть призыв к созданию своего рода мировой конфедерации. Где нет места секретным договорам, где упразднены все постоянные армии, где государственные долги не могут быть списаны из-за межгосударственных конфликтов, где ни одно государство не должно силой вмешиваться в конституцию или правительство другого государства. Жаль, что об этих идеалистических принципах не вспомнили и не положили их в основу нового мироустройства ни после Второй мировой, ни после окончания холодной войны. Никто ведь не примерял философию Канта ни на создание НАТО и Варшавского договора, ни потом — на расширение НАТО. Никто не принял всерьез его постулат, что переход на более высокий уровень развития возможен без войны, что, по мнению Канта, показала еще Великая французская революция.

По Канту, на самом деле, «Вечный мир» — это такое состояние отношений между суверенными государствами, которые урегулированы правом так, что ликвидированы всякие основания для военных столкновений. То есть сначала урегулированы! Применимо ли такое понимание к мировой политике последних десятилетий? Очевидно же, что нет. Она оказалась куда ближе к кантовскому пониманию «естественного состояния» мира, в котором нет «никакой судебной инстанции, приговор которой имел бы силу закона». Иными словами, когда международное право — не императив. «Естественное состояние» по Канту — это «состояние войны, то есть если и не беспрерывные враждебные действия, то постоянная их угроза». Так что «Вечным миром» даже близко не пахло в последние десятилетия.

business fm в telegram

Георгий Бовт о проблемах безопасности Boeing

Обвинения в хакерской атаке в Германии

Крупный пожар в Берлине

На получение штампов в свидетельстве о рождении выстроились очереди

Глушение GPS над Прибалтикой

TikTok возобновил работу на несколько часов

Что касается использования наследия немецкого философа применительно к текущей политике, то наиболее смелую попытку развить и дополнить Канта предпринял, пожалуй, калининградский губернатор Антон Алиханов. Еще в январе он довольно неожиданно заявил, что Иммануил Кант имеет прямое отношение к конфликту на Украине, поскольку «имеет почти прямое отношение к глобальному хаосу, глобальному переустройству, с которым мы сейчас сталкиваемся». По мнению Алиханова, Кант «прокачал немецкую волю, одновременно отрезав ее от высших ценностей». А еще, по мнению калининградского губернатора, в работах философа «началась» и Первая мировая война. На днях же он так и вовсе назвал Канта «русским трофеем». Дескать, в ходе Семилетней войны Кенигсберг мог стать российским городом, а Кант — подданным Российской империи.

Философ действительно застал вхождение Кенигсберга в состав России в 1758 году, когда во время Семилетней войны российские войска взяли город, а жители присягнули на верность императрице Елизавете I. Однако после ее смерти Петр III успел до своего убийства в результате заговора заключить Петербургский мирный договор с Пруссией. Город перешел к Пруссии в сентябре 1762 года. Как минимум четыре года живой Кант действительно был «трофеем». А с трофеем, как известно, можно делать все что хочешь.