Действительно ли Америка хочет возвращения России в зерновую сделку? Комментарий Георгия Бовта

Как отмечает политолог, госсекретарь США поддержал один из главных тезисов американской внешнеполитической линии: дескать, русские шантажируют мир голодом, хотя мы им пытаемся пойти навстречу и так, и эдак. Эта риторика адресована в первую очередь развивающимся странам с целью рассорить их с Москвой, считает он

США сделали все возможное, чтобы урегулировать претензии России к зерновой сделке, из которой Москва вышла 17 июля, заявил госсекретарь США Энтони Блинкен. «Что касается конкретных пунктов возможных проблем, в том числе с банками, транспортом, мы сделали все, чтобы эти вопросы были решены. Например, я писал письма в наши банки, объясняя, что мы абсолютно поддерживаем экспорт российского зерна и что нечего бояться санкций, освобождающих российское зерно», — сказал он, отметив, что предложения по решению претензий России к зерновой сделке есть и у ООН, но Москва на них пока не ответила. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков уточнил, что американской стороне необходимо не давать обещания, а выполнять их. Что же имел в виду Блинкен?

Госсекретарь США прежде всего поддержал один из главных тезисов американской внешнеполитической линии в связи с выходом России из зерновой сделки. Дескать, русские шантажируют мир голодом, хотя мы им пытаемся пойти навстречу и так, и эдак. И вообще, они в прошедшем году рекордный объем зерна экспортировали, на какие еще санкции они жалуются? Эта риторика адресована в первую очередь развивающимся странам с целью рассорить их с Москвой, которая, мол, и вздула мировые цены на продовольствие.

За прошедший сельскохозяйственный год Россия действительно экспортировала рекордные 60 млн тонн зерна. Однако госсекретарь все-таки немного передергивает и много недоговаривает. Дело ведь не только в американских банках, которые получили соответствующие письма от Госдепа. И даже не в том, что формально на сельскохозяйственную сферу, включая технику, перевозку, платежи и так далее, не наложены санкции ни США, ни ЕС. Нет там такого раздела. Зато есть куча персональных санкций против крупных российских предпринимателей, которые связаны с аграрным бизнесом. Есть санкции, наложенные широким фронтом на поставки машин и оборудования. Часто возникают сложности с однозначной трактовкой той или иной позиции. Скажем, гидравлические системы, двигатели, подшипники и многие другие запчасти можно ведь трактовать как товары двойного назначения и перестать поставлять в Россию. Отдельная печальная «песня» — это электроника, которой напичкана современная сельхозтехника. А она почти вся под запретом. Так что часть комплектующих прямо запрещено поставлять санкциями, а размытые формулировки ограничений создают риски для других компонентов.

Также почти все ведущие производители сельскохозяйственной техники сами ушли из России, не дожидаясь команды Минфина США или Госдепа. И даже по старым контрактам уже в прошлом году либо перестали поставлять запчасти, либо вздули цены раза в три. Блинкен может и им рекомендательные письма разослать, но заставить их возобновить бизнес с Россией он не может. В Америке это так не работает. Но и сама Америка не может заставить ЕС переподключить Россельхозбанк к системе SWIFT. Чисто теоретически весь комплекс таких вопросов можно было бы решить в рамках наднационального, под эгидой ООН, центра по регулированию вопросов допуска России к рынку сельхозтехники и запчастей. Но на фоне нынешней ситуации это даже не из области фантастики, а из разряда бреда сивой кобылы.

Между тем зависимость российских аграриев от импорта по-прежнему велика, хотя обеспеченность отечественной приближается к 60%. Правда, и там полно импортных компонентов. В довоенные годы Россия ввозила такой техники на 1,2 млрд долларов в год, половину объема давали трактора, которые сейчас трактуются как «без пяти минут танки». Существенный объем занимала уборочная техника. Причем доля американцев была заметно меньше, чем европейцев, среди которых с огромным отрывом первыми шли Германия и Нидерланды, давая примерно половину всего машинного импорта.

Проблемы с запчастями начались уже в прошлом году, но были складские запасы. С тракторами выручили белорусы — половина поставок, но все равно 9% составили американские машины. По закупленным комбайнам доля США 11,7%, Германии — 10,3%. По данным Минсельхоза, из 430 тысяч тракторов, работающих в российских полях, почти 60% произведено за рубежом, из 123 тысяч комбайнов — 15%. Более 60% запчастей к данным машинам невозможно заменить отечественными аналогами. Обходные пути импорта вздули цены на комплектующие в среднем на 70%. Причем ведь и в белорусских тракторах и комбайнах используются иностранные запасные части. Там ставят американские двигатели Cummins QSM 11, Caterpillar и немецкие Deutz. Вернее — ставили.

После развала зерновой сделки, на фоне демонстративных атак ВСУ по российским портам и угроз торговым судам так называемые необъявленные санкции становятся еще жестче. Западные зерновые трейдеры снижают интерес к бизнесу с Россией на фоне роста издержек и рисков, еще сильнее дорожают фрахт и страхование. С 1 июля крупнейшие зерновые трейдеры Cargill, Louis Dreyfus и Viterra прекратили многие операции с российским зерном, переложив проблемы логистики и прочие на российские компании. Один из участников рынка поделился с агентством Reuters информацией, что судовые операторы после 17 июля стали взимать плату на 10 тысяч долларов в день больше за российские грузы, чем за грузы, отправляющиеся из портов в Болгарии и Румынии.

В конце прошлого года Россия объявила о плане строительства 61 нового зерновоза, дабы преодолеть санкционное давление. Строительство нового корабля обычно занимает до трех лет. На сегодня российский торговый флот имеет 31 сухогруз. На этом фоне Москве по-прежнему есть за что побороться, прежде чем думать о возвращении в зерновую сделку.