Бороться с коррупцией мы будем по-своему, а не по-европейски. Комментарий Георгия Бовта

Россия выходит из Европейской конвенции об уголовном преследовании коррупции. Как расценивать такой шаг?

Комитет Госдумы по международным делам одобрил денонсацию европейской конвенции об уголовном преследовании коррупции. В Кремле говорят, что у РФ и без этого весьма жесткое законодательство, при этом никакого сотрудничества с Европой в этой области и так сейчас нет.

Выход из Европейской конвенции об уголовном преследовании за коррупцию является прежде всего следствием ухода России из Совета Европы и в этом смысле был неизбежен. Как и выход из примерно 40 международных соглашений с Советом Европы, касающихся различных сфер общественной жизни. И хотя доводилось слышать экспертные мнения о том, что, мол, в каких-то конвенциях, включая вышеупомянутую, можно было бы и остаться, заморозив участие до лучших времен, а потом вернуться, — встает вопрос: зачем и во имя чего пытаться сохранять жалкие осколки того, что уже разрушено и в ближайшем будущем восстановлению не подлежит? Имея в виду взаимодействие с Европой в сфере общественных отношений. Включая в том числе чисто теоретически «спасаемые» вроде бы соглашения в области культуры и спорта, борьбы с опасными преступлениями или конвенцию о борьбе с наркоторговлей, которая тоже денонсируется.

Не стоит и преувеличивать значение денонсации антикоррупционной конвенции для самих россиян. Поскольку в данной сфере мы давно уже идем своей дорогой и будем торить этот путь и дальше. В российском Уголовном кодексе имеется 64 состава, предусматривающие ответственность за коррупцию. Вряд ли теперь вдруг что-то возьмут и декриминализируют.

Также трудно себе представить, чтобы в нынешних условиях Москва могла бы нормально взаимодействовать с европейцами на темы антикоррупционного контроля за государством или имплементации каких-то антикоррупционных мер. Денонсация Европейской конвенции, конечно, может негативно отразиться на вопросах экстрадиции преступников, получении необходимой информации и доказательств для расследования коррупционных преступлений. Однако сейчас такое взаимодействие с Европой и так практически застопорилось по политическим причинам. К примеру, тех, кого Россия обвиняет в коррупционных преступлениях, не выдают, приравнивая к политическим беженцам. В этом смысле с Европой у России понимание коррупции разное тоже.

Именно под воздействием в том числе этой европейской конвенции в свое время в России были установлены механизмы декларирования доходов чиновников. Теперь же президент подписал закон, который позволяет депутатам и сенаторам не публиковать декларации. Они будут их подавать, но в открытом доступе будет только обобщенная информация о представлении сведений и исполнении антикоррупционных законов. Эта мера является реакцией на санкционную войну против российского правящего класса, которая, таким образом, вовсе не способствует транспарентности, в том числе и по отношению к российским избирателям, которые теперь тоже не будут знать, чем богаты в буквальном смысле народные избранники.

В то же время Россия остается участником Конвенции ООН о борьбе против коррупции и выходить из нее пока не собирается. Она ратифицировала ее в марте 2006 года. Правда, с изъятиями. Не ратифицированы статья 26 «Ответственность юридических лиц», статья 54 «Механизмы изъятия имущества посредством международного сотрудничества в деле конфискации» и статья 57 «Возвращение активов и распоряжение ими». Борцы с коррупцией чаще всего упоминают, что Россия отказалась применять еще и статью 20 — «Незаконное обогащение», которая предписывает возбуждать уголовные дела, если зафиксировано «значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать». Дума оправдывала 17 лет назад воздержание от ратификации статьи тем, что это нарушает права человека и презумпцию невиновности, гарантированные конституцией. Чем уже тогда, когда с Советом Европы у нас была полная дружба, лишний раз напомнила, что у нас собственные представления о должных методах борьбы с коррупцией. И мы от них не отступим.