Нарышкин рассказал, как Менделеев с Пржевальским в разведку ходили. Комментарий Георгия Бовта

По словам главы СВР, разведывательной деятельностью занимались химик Дмитрий Менделеев, исследователь Николай Пржевальский, а также посольство Петра I. Впрочем, ранее ученые версию о том, что Менделеев был агентом, подвергли сомнению

В интервью журналу «Историк», посвященном столетию внешней разведки, глава СВР Сергей Нарышкин назвал русского химика Дмитрия Менделеева одним из известных агентов российской разведки. Также в числе известных людей, которые привлекались к работе разведки, Нарышкин назвал первого председателя Императорского Русского исторического общества князя Петра Вяземского, географа и исследователя Николая Пржевальского, а также литератора и дипломата Александра Грибоедова.

«Все они — кто-то в большей, кто-то в меньшей мере — занимались разведывательной деятельностью, политической и военно-стратегической разведкой», — заявил Нарышкин.

О том, что Менделеев якобы собирал секретные данные об американском керосине и бездымном порохе во время поездок в Америку и Францию, написано в изданном в середине 1990-х издательством «Международные отношения» шеститомнике «Очерки истории российской внешней разведки». Однако позже многие историки подвергли эти сведения сомнению.

Сергей Нарышкин, помимо того что возглавляет СВР, является председателем Российского исторического общества. Так что интерес у него к истории неподдельный. Причисляя известных персоналий прошлого к разведчикам, он имеет на это право. Это смотря с какими критериями подходить. К примеру, когда молодой Петр Вяземский, первый председатель Русского исторического общества, им же и основанного, в молодости, во времена Александра I, служил переводчиком в вольнолюбивой Варшаве, можно ли считать, что он «ходил в разведку»? Или когда переселился в Европу уже в зрелом возрасте, пописывая стихи то про Венецию, то про Берлин или Флоренцию. А за спиной уже был опыт работы на многих значимых постах на родине. И чин тайного, заметим, советника, а еще и одно время начальника цензуры. Но почему тогда писатель Иван Тургенев, проживая во Франции с Полиной Виардо, не мог быть «резидентом» российской разведки? Была такая версия у историка Николая Яковлева, который ссылался на начальника КГБ Юрия Андропова.

С известным у нас как «географ и путешественник», но при этом полковником Николаем Пржевальским вроде проще. Он был офицером Генерального штаба. И его записки о путешествиях по Центральной Азии действительно имели в том числе важное военно-политическое значение в пору, когда развернулось соперничество с Англией. Однако в первую свою экспедицию на реку Уссури он отправляется без всякой поддержки со стороны военного ведомства. А по какой части отнести его географические открытия? А открытия миру дикого верблюда, тибетского медведя — это именно открытия или трофеи? Считать ли лошадь, названную в его честь, тоже трофеем российской разведки? Тогда надо переместить вообще всю собранную Пржевальским коллекцию шкур животных, птиц, образцов растений и насекомых из Академии наук в ведомство Сергея Евгеньевича Нарышкина. Да и вообще подчинить снова всю науку военным и спецслужбам. Как в советские времена. К чему, видимо, дело и идет.

Кстати, версию о том, что Пржевальский был скорее разведчиком, запустил один американский ученый из Йельского университета. Для них все русские — шпионы. Но по такой логике разведчиком был и купец Афанасий Никитин, добравшийся до Индии. И царь Петр I, отправившийся перенимать опыт в Голландию. И первооткрыватели Антарктиды Лазарев и Беллинсгаузен, причем второго сейчас могли назвать еще и «иностранным агентом». А чем не разведчик Ермак Тимофеевич, благодаря которому Россия приросла Сибирью? Наконец, почему, если вспомнили про Пржевальского, забыли про Густава Маннергейма, который был полковником русской армии и снаряжал свои экспедиции в Азию как раз по заданию Генштаба?

С Менделеевым тоже не так все просто. Начать с того, что приписываемую ему добычу секретов об американском керосине даже промышленным шпионажем назвать нельзя, поскольку всеми этими якобы секретами с ним охотно делились сами американские нефтезаводчики во время поездки по стране. Нефть вообще тогда не имела такого значения. Куда полезнее было то, что как раз по итогам поездки в Америку он предложил отменить акциз на нефтедобычу как тормозящий ее развитие. Что было сделано, после чего российская нефтяная промышленность начала бурно развиваться, и вскоре ввоз американского дешевого керосина был прекращен. Но это ведь не по части разведки, скорее Минфина.

Впрочем, их можно объединить. Не добывал Менделеев никаких секретов бездымного пороха. Он действительно работал над этой проблемой. В Россию приглашали и французских специалистов по этой части, но безуспешно. После чего уже Менделеева отправили в Англию и Францию. Но не на разведку, а для обмена опытом. В 1890 году было заключено соглашение между морскими ведомствами Англии и России — о взаимном обмене образцами так называемых пироксилиновых порохов. И в соответствии с этим соглашением Менделеев совершенно официально получил нужные образцы, и ему совершенно официально сообщили состав бездымного пороха, показав также его производство.

В принципе можно каждый контакт с иностранцами или поездку за границу считать разведкой во враждебный мир. А можно — научным или гуманитарным обменом, научными открытиями. Все зависит от склада ума того, кто на это смотрит. Можно даже признать: все, что не история, то — разведка.