Вернут ли России советскую модель психиатрии?

Дело «школьного стрелка» Сергея Гордеева, резонансное убийство шестерых детей в Нижнем Новгороде — в обоих случаях выяснилось, что преступники страдали шизофренией

Ряд громких насильственных преступлений последнего времени, в которые были вовлечены люди, психически нездоровые, вызвали общественную полемику. Вскоре может быть пересмотрена мера о принудительном лечении бывшего школьника Сергея Гордеева, ворвавшегося в прошлом году в школу и застрелившего двух человек. А недавнее убийство с расчленением в Нижнем Новгороде (предполагается, что Олег Белов убил жену и шестерых детей) вообще ввело общество в определенный ступор. Особенно, когда стало известно, что убийца страдал тяжелой формой шизофрении, проявлял агрессию, но его не лечили. Вернут ли России принудительную госпитализацию без решения суда? Кто за нее, кто против, наконец, чем это грозит?

Российское общество в массе своей узнало о том, что представляла собой советская карательная психиатрия в начале 90-х. Тогда же, в 1992 году, был принят закон, запрещающий принудительную госпитализацию без суда. Более того: за нее даже введена уголовная ответственность. Кого, как правило, госпитализируют по суду? Только человека, уже совершившего преступление, в том числе и насильственное. Или, что на практике встречается реже, когда согласие дает легальный опекун лица, признанного недееспособным. При этом часто, если гражданин считается дееспособным и отказывается от лечения, его удерживать не могут. Пусть даже он при этом представляет серьезную опасность — и для себя, и для окружающих. Изъян системы?

Российский правозащитник, журналист и общественный деятель Александр Подрабинек в 1977 году написал книгу «Карательная медицина» — про психиатрические преследования инакомыслящих в СССР. В 1978 году Подрабинека арестовали, а в 1979 его книга была издана в США и произвела фурор в международном психиатрическом сообществе. Подрабинек убежден, что принудительная госпитализация может производиться только по решению суда.

Александр Подрабинекправозащитник, журналист и общественный деятель«Решения комиссии психиатров для того, чтобы ограничить свободу человека или вовсе его лишить свободы, недостаточно. Судебная инстанция — это дополнительная гарантия того, что не будет злоупотребления. В отношении здорового человека много проблем, а в отношении больных и подавно. Потому что он не всегда в состоянии защитить себя. Ему нужны дополнительные гарантии. Конечно, судебные инстанции — это не панацея, и, скажем, Басманный суд едва ли встанет на защиту человека, в подоплеке которого есть политическая составляющая. Но, тем не менее, в остальных случаях, если брать в масштабах страны, все-таки институт судебной защиты совершенно не лишний».

Ради справедливости, стоит отметить, что принудительная внесудебная госпитализация не противоречит международному законодательству. Параграф 1 статьи 5 ратифицированной Россией «Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод» гласит, что никто не может быть лишен свободы, кроме ряда случаев. В числе исключений — «персоны, могущие распространять заразную болезнь, душевнобольные, алкоголики, наркоманы или бродяги». Поэтому, в отличие от распространенной точки зрения, во многих демократических странах вовсе не требуется решение суда для принудительной госпитализации. Например, в Швейцарии достаточно всего лишь заключения всего одного психиатра, которое составляется в течение 48 часов после госпитализации, а затем подтверждается наблюдательным психиатрическим советом. Во Франции, согласно закону 2011 года (по поводу которого, кстати, было очень много споров) инициатором и ответственным за такую госпитализацию выступает третье лицо — близкий родственник или представитель государства (как правило, префект полиции). Нечто схожее существует и в ряде стран британского содружества.

Однако Европа Европой, но от перспективы введения схожего порядка госпитализации в условиях российских реалий становится как-то жутковато. Одно дело — Москва или Питер, где все и всё на виду. Другое — реалии глубинки, вроде той, что обрисована в «Левиафане» Андрея Звягинцева.